Меню:
Проверь себя:
Реформа монархии
Реформа монархии
Если рассматривать то, что у административных преобразований отсутствовал четкий и продуманный план действий, то это можно легко объяснить – царю было не до них в годы, когда враг вторгся в пределы России и на карту ставилось будущее страны. Военная обстановка отпустила царю мало времени, чтобы всерьез и основательно заняться гражданскими делами. Такую возможность Петр получил только в 1712 году, когда позади остались и победоносная Полтава, и кошмары Прутского похода. Именно в начале этого гогда он издал указ об организации коллегии для внешней торговли, «чтоб оную в лучшее состояние привесть». Новому учреждению Петр дал иностранное название «коллегия», но оно не внесло ничего нового в принципы организации центрального аппарата. Понадобилось несколько лет, чтобы мысль о замене старинных приказов коллегиями приобрела четкую форму. Государственный механизм уподобился механизму часов. Подобное сравнение подсказал царю известный математик и философ Лейбниц: «Опыт достаточно показал, что государство можно привести в цветущее состояние только посредством учреждения хороших коллегий, ибо, как в часах одно колесо приводится в движение другим, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точной соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни непременно будет показывать стране счастливые часы».
Конструированию «новых часов» Петр с некоторыми перерывами посвятил около десяти лет. Проявив заботу о создании коллегий в 1712 году, Петр по неведомым причинам забросил дело на три года и возобновил его только в 1715 году, чтобы уже в последующем году вновь на полтора-два года пустить его на самотек. Новый всплеск интереса царя к административным преобразованиям наступил в 1718 году, а за два последующих года был сконструирован угодный царю правительственный механизм.
Активность царя в организации коллегий падает на 1715 год. Мартом этого года датируется его заметка с перечнем коллегий, а августом – резолюция на донесении генерала Адама Вейде, отправленного за границу для найма «ученых и в правостях искусных людей для отправления дел в коллегиях».
В этом же году царь проявляет заботу об изучении структуры государственного аппарата в странах Западной Европы. Два месяца спустя царь дает Ягужинскому новое поручение – сыскать в каждую коллегию по специалисту, причем «лучше б не старых, дабы могли языку обучится». Петр не довольствовался изучением датского административного устройства. Он решил ознакомится и с устройством правительственного механизма своих «учителей», как он называл шведов. Со Швецией продолжалась война, и прямые каналы получения оттуда необходимой информации были перекрыты. Царь решил воспользоваться услугами только что принятого на русскую службу камералиста Генриха Фика. Ему предстояло отправиться в Швецию, причем не с русским, а с датским паспортом, и добывать там уставы и регламенты. Третьей страной, привлекшей внимание царя, была Австрия. Речь шла не об изучении или заимствовании структуры учреждений, а о найме специалистов – русский резидент в Вене Абрам Павлович Веселовский получил указ о найме людей «не гораздо высоких чинов и приказных людей». Они должны были удовлетворять двум требованиям: знать «по-словенски» и обладать опытом службы в коллегиях цесаря.
Переломной вехой в проведении административной реформы можно считать 1718 год. Прежде всего, Петр сделал выбор – не датские, а шведские порядки следует использовать в качестве образца для создания нового административного аппарата. Используя шведский административный опыт и беря за основу шведские образцы, Петр, как правило, вносил в них, обусловленные особенностями России структурные изменения. Общий принцип подхода к шведским учреждениям Петр выражал неоднократно и достаточно последовательно, примером чего служит указ от 28 апреля 1718 года: «Всем коллегиям надлежит ныне на основании шведского устава сочинять во всех делах и порядках по пунктам, а которыя пункты в шведском регламенте неудобны, или с сетуациею сего государства несходны и оныя ставить по своему рассуждению. И, поставя об оных, докладывать, так ли их быть». Призыв сочетать шведские порядки с русскими мы также можем обнаружить и в указе от 11 июня 1718 года: «…шведский регламент во всех коллегиях с русским сводить».
